Повезло - Лиза О`Нил

Убитая – а это определенно была женщина, – должно быть, молила о милосердии перед смертью.

Когда рассвет расчертил небо розовыми пальцами, у Джордана от усталости болели глаза. Выпив слишком много кофе в ночном магазине, тихо ненавидя весь мир, он решил согнать раздражение, отправившись с Финном на пробежку по пляжу.

Пес с радостным лаем носился за верещащими чайками, а Джордан все загонял себя, пока не рухнул на колени, сложившись пополам. А когда поднял голову, то понял, что оказался перед отелем, где они с Лесли однажды провели выходные.

Он видел десятки сцен преступлений, вел поистине отвратительные дела. И знал темную сторону человеческой натуры не хуже, чем собственную руку.

Но впервые удар пришелся на близкого ему человека.

Может, у них с Лесли все вышло не лучшим образом, однако Джордану она была небезразлична. Они проводили время вместе. Ели, болтали, занимались сексом.

И едва не разделили одну участь.

Джордан начинал больше верить в теорию отца. Тот, кто с такой жестокостью расправился с невинной женщиной, точно не стал бы жалеть похищенного прокурора. Определенно вмешался кто-то третий.

Но почему этот третий не спас Лесли?

Обхватив Финна за шею, Джордан смотрел, как солнце поднимается над водой. Рассвет. Новый старт.

«Может, я не сумел добиться правосудия для тех трех женщин, но для тебя добьюсь».

Обещание не особо заглушило вину, но это было большее, что Джордан сейчас мог сделать.

– Красавец, – пробормотала Эва, гладя шелковистую шерсть. – Ты красавец. Джек – красивый мальчик. А теперь кыш.

Она подтолкнула кота в сторону и взяла чашку с кофе. Руки тряслись. Слишком много кофеина, слишком много мыслей на тему «боже, что мне теперь делать?».

«Наверное, это уже во всех новостях обсуждают», – подумала Эва, слепо уставившись на бумаги. Трупы, массовое захоронение. Небось гадают, появился ли в Саванне новый серийный убийца или Элайджа Фуллер работал не один.

Теории, слухи, паранойя разрастались мощнее, чем сосны.

Эва уже двое суток не видела Джордана. Она глотнула кофе, который даже не хотела. Почти два дня прошло с тех пор, как они сидели на краю фонтана и обсуждали серые зоны в области правосудия.

Эва фыркнула. «Ну да, я сейчас как раз по уши в серой зоне».

Можно продолжать в том же духе и поставить под угрозу не только собственное благополучие, но и Джордана.

А можно рассказать, что ей известно. И рискнуть свободой, потерей средств к существованию и, возможно, жизнью.

Но та женщина… вернее, люди. В могиле было несколько тел. Они мертвы.

Ну и как ей продолжать играть в молчанку? Что же она за трусиха?

А мужчина, с которым Эва связалась, в которого, возможно, влюбилась, чуть не погиб.

«Нельзя больше увиливать», – решила она, отставляя чашку и потирая усталые глаза. Надо сказать правду. Любой ценой. Затем взяла ручку и хмуро уставилась на бумаги.

А когда стала выводить имя на чеке, кот боднул ее руку.

– Прекрати. – Эва снова пихнула хвостатого нахала. – Если я не оплачу счета, придется вести практику в картонной коробке на улице.

– Ты никогда не умела обращаться с деньгами.

Ручка выпала из пальцев.

Позже Эва выругает себя за это проявление слабости, но пока она спокойно подобрала предмет и аккуратно положила его на подставку.

И посмотрела в глаза своему дяде.

Можно даже сказать, в свои, хоть мысль и вызывала мороз по коже. У Эвы были глаза Карлоса. Однако она не собиралась поддаваться страху.

– Вообще-то, очень даже умею. Гораздо интереснее управляться с деньгами, когда получаешь и тратишь их легальным путем.

Дядя мягко рассмеялся, и его смех словно наждаком прошелся по нервам.

Такой элегантный. Стройный, хорошо одетый. Виски чуть тронуты сединой. Он сбрил усы, которые носил при их последней встрече, и это ему шло.

Самые опасные змеи чаще всего красивы.

«Слава богу. Слава богу, Кейти уже ушла домой».

– А здесь мило, – заметил Карлос, доставая из внутреннего кармана пиджака одну из черных гвоздичных сигарет, приобретенных, разумеется, нелегально.

– В здании не разрешается курить.

– Мило, – повторил Карлос, глядя на племянницу поверх зажженной спички. – Амбициозно с твоей стороны открывать собственную практику. Ты всегда была честолюбивой. – Он показал на увешанную дипломами стену. – Колледж, ветеринарное училище. На такое надо много денег. Твой отец переживал, что не сможет обеспечить твои стремления. Поэтому и пришел работать со мной.

Эве хотелось закричать. Психануть, швырнуть в него что-нибудь, причинить боль так, как он причинил ей. Карлос лгал. Отец попал в его сети задолго до того, как Эва сделала первый шаг на пути к карьере. Задолго до того, как она поняла, куда хочет пойти и кем стать. Однако укол все равно достиг цели.

– Что такое, кошка язык проглотила? – спросил Карлос, выпуская клубы дыма.

Джек забился в угол и зашипел.

– Чего ты хочешь?

– Хочу? – Карлос небрежно оперся о косяк, но веяло от него смертью. – Ты моя единственная племянница. Просто захотел узнать, как ты поживаешь.

– Почему у своих подручных не спросил?

– А. – Карлос подошел и стряхнул пепел ей в чашку. – Ты ранишь меня, querida. Приходишь к отцу, заявляешь, мол, тебя изводят. – Он посмотрел Эве в глаза, и ее сердце застучало, словно отбойный молот. – Предполагалось, что мои люди за тобой присмотрят. Надо было обратиться ко мне, если кто-то из них проявил… излишнее рвение.

С самого приезда из Атланты Эва не видела головореза из «тандерберда». Лишь однажды ночью – когда она была вместе с Джорданом – ей показалось, что за ними кто-то наблюдает. Но в остальном Эву оставили в покое.

Она еще расслабилась, даже немного загордилась.

А вот теперь ощутила тошноту.

– Что ты сделал?

– Неважно. – Карлос щелкнул племянницу по носу. – Проблема устранена. Больше он тебя не побеспокоит.

Не зная точно, выдержат ли ноги, Эва медленно встала:

– Вон. Убирайся отсюда, ублюдок. Ты не повесишь на меня его кровь.

– А кто говорил о крови? – Когда она оскалилась, дядя просто усмехнулся. – А вот и дух Мартинес. Я всегда наслаждался твоим обществом, Эва, что бы ты про меня ни думала. Ты даже не сознаешь, насколько мы похожи.

– Пожалуй, стоит записаться на сеанс изгнания нечистой силы, да поскорее.

Он довольно рассмеялся и сунул сигарету в рот. Но когда затянулся напоследок, его лицо посуровело.

– Как мне с тобой ни приятно, пора уходить. – Окурок плюхнулся ей в чашку. – Береги себя, малышка Эва. И позаботься о своем новом бойфренде. Не хотелось бы, чтобы из-за наших отношений ты… лишилась еще одного мужчины.